"Кукушки" рожают чаще, чем государство успевает пристраивать их детей. В начале 90-х в детской городской больнице г. Подольска в течение года находились около 20 малышей, от которых отказались родители. В этом году их будет под 160. Есть и хорошая новость: качество содержания детей тоже выросло.
Детская городская больница в Подольске — место, где лечат обычных ребят, сюда же стекаются неблагополучные малыши всего города: их привозят из милиции, снимают с поездов, находят в теплотрассах и на улице. Эдакий “лимб”, откуда потом попадают в семью или в Дом ребенка. По Подольску идет жалобный стон, что на 4-м этаже больницы есть отделение раннего возраста, где лежат и грустно смотрят в потолок совсем маленькие крохи. Это малыши, чьи мамы часто утверждают, что их дети умерли при родах.
Воспитатель Лариса Баранникова с Максимкой. Фото: Алина Фадеева.
Сейчас отказничков здесь семеро: Федор Иваныч, Кира, Макс, Лиза и Ваня — брат с сестрой и две малышки — Женя и Маша. На днях в палате ждут новенького: в роддоме, который находится через дорогу, уже отказалась очередная мама. Малыши находятся здесь около месяца, те, кто болеет, задерживаются на период лечения, иногда до нескольких месяцев, иногда до года. “Я работаю здесь 7 лет и ни разу не видела, чтобы койки пустовали, — рассказала “МК” заведующая отделением Алла Давлетшина. — Сейчас много отказных детей”. Но все-таки меньше, чем несколько лет назад, когда был просто какой-то грустный беби-бум: по словам врача, количество брошенных малышей в палатах доходило до 27. Ситуация нормализовалась после реформы, связанной с материнским капиталом.
От Максимки отказалась мама. Сколько он еще пробудет в больнице — неизвестно. Фото: Алина Фадеева.
Теперь через больницу проходит около 150 детей в год, и за последние годы эта цифра стабилизировалась. Положительный эффект должны возыметь и инициативы президента Медведева о выделении участка земли за третьего ребенка. А пока, как говорят врачи, от малышей отказываются в том числе и по материальным причинам. И они послушно спят и сопят в ожидании более благополучных родителей.
Вот, например, Федор Иваныч — чем не сын? Ему 5 месяцев, и он отлично справляется с крохотными ручками. И не только с ними: мама Феди ВИЧ-инфицирована, но малышу вирус не передался и сейчас он развивается нормально. Только наберет немного вес — и можно забирать в люльку с кружевами.
Вот маленькая Кира — чем не дочь? Она любит качаться на электронной качельке и очень интересуется фотообъективом, куда без стеснения заглядывает. У нее, как у всех малышей, еще широко открыты миру удивленные глаза, это потом их немного прикроет жизненный опыт. А пока малышке оказалась нипочем даже сложная операция на кишечнике. Кирина мама перенесла сифилис, и у малышки врожденная патология, но вторая операция и уход окончательно вернут ее в мир обычных детей.
Вот Ваня и Лиза: голубоглазые светловолосые карапузы, у которых мама и бабушка страдают алкоголизмом. Первый раз Ваня попал в Подольскую детскую больницу несколько месяцев назад — его нашли в коляске на улице, а неподалеку обнаружили пьяную бабушку. Тогда взрослые повинились, обещали исправиться, и органы опеки ребенка им вернули. Но затем Ваню уже вместе с Лизой забрали в отделение окончательно. Этих детей врачи ни в чем упрекнуть не могут: девочке всего 2 месяца, а выглядит она на все 4, Иван тоже большой, здоровый и очень общительный. Только мы отходим от кроватки, требовательно кричит “ня-я-я-я!”. “Артист!” — отзывается воспитатель Лариса Баранникова. Ванька довольно улыбается. А потом так же весело кричит “ма-ма-ма-ма-ма-ма-ма”.
Ваню с сестренкой на днях забирают в Дом ребенка. Фото: Алина Фадеева.
С детворой с утра и до обеда занимаются воспитатель и две медсестры, с половины третьего воспитатель уходит. Сотрудников, как говорят сами врачи, в больнице хватает. Воспитательница Лариса на количество малышни не жалуется. Ее не пробьешь даже усвоенными в глубоком детстве рассказами моей мамы о том, как было тяжело с двумя детьми. А тут бывает до 10. “Отказные детки отличаются от обычных, — говорит Лариса. — Они не такие капризные, более спокойные и благодарные. Проблем с ними гораздо меньше”. Врачи не могут заменить детворе родителей, но в остальном стараются: у малышни все есть — и одеяла с розовыми слонами, и музыкальные игрушки, и магнитола, и коврик для ползанья. Ваня, впрочем, по нему уверенно ходит и на правах старшего заботится об остальных: Максу, который пока не может ползать и лежит в постели, приносит игрушки, маленькую серьезную Киру качает на качелях. “А если их положить рядом, они будут очень активно общаться, — улыбается Лариса. — Они вроде большой семьи, где никто никого не обижает”.
“Еще лет пять назад мы не могли купить памперсы, просили подарить какие-то необходимые вещи тех же волонтеров, — рассказала “МК” главврач больницы Ольга Орлова. — Но сейчас все это предусмотрено бюджетом, финансирование у нас хорошее — и из области, и из города плюс с нами работают благотворительные организации, помогают обычные люди”. По словам главврача, сейчас от детей отказывается много приезжих и асоциальных женщин с алкогольной или наркотической зависимостью. В последнем случае бывают и исключения, но не очень понятно, что хуже: “Один раз ко мне на прием приходит женщина, молодая, симпатичная, и спрашивает: “Доктор, подскажите, я вот родила ребеночка, скажите, а можно мне его грудью кормить, если я на героине сижу?” И вот, как ни печально, такие фразы становятся обыденными, бытовыми”.
Сегодня Ваню и Киру забирают в Дом ребенка, готовы документы на Лизу. Остальные малыши еще подправят здоровье и тоже переедут, будут ждать взрослых людей, которым они в силу возраста пока еще не разучились доверять.
