«Не раз нашей Родине приходилось отражать нашествия врагов, мужественный и свободолюбивый наш народ разбивал все попытки его порабощения. Одной из славных страниц в истории борьбы за целостность и независимость нашей Родины была Отечественная война 1812 года»1 – писал академик Е.В. Тарле в книге «Нашествие Наполеона на Россию»2, которая вновь была издана в годы тяжелейших испытаний и жестокой борьбы советского народа с гитлеровскими захватчиками.
Отечественная война 1812 года оставила глубочайший след в истории и общественном сознании народа России.
Война началась без официального объявления внезапным переходом главных сил французских войск через Неман в ночь на 12 (24) июня 1812 г. Своевременный выход русской армии из-под удара спутал все планы Наполеона. Его идея решения войны быстрым и сокрушительным разгромом первой и второй армий потерпела крах. 22 июля русская армия соединилась у Смоленска, что способствовало сохранению основных сил русского войска.
Ведя упорные арьергардные оборонительные бои, русская армия изматывала французские соединения и наносила ей большие потери. Победа нелегко досталась России. Она тяжёлым бременем легла на народные плечи. Большинство населённых мест в районе военных действий были разрушены и сожжены.
Не обошли стороной боевые действия и территорию Подольского уезда, который находился в непосредственной близости к Москве. Совершая знаменитый Тарутинский манёвр, разработанный гением М.И. Кутузова, русская армия прошла по землям уезда. Второго сентября русские войска покинули Москву, уничтожив большинство складов с боеприпасами, фуражом и продовольствием. Вместе с армией город покинули почти все жители. «… С тех пор, что люди себя помнят, ещё не случалось, чтобы население из 500 тысяч жителей целиком бежало из своей столицы. Все до единого, от старика до младенца, бежали на чём попало, не запасшись ничем». Большинство генералов были против оставления Москвы, но на военном совете 1 сентября М.И. Кутузов сказал, что «С потерею Москвы ещё не потеряна Россия. Первою обязанностью поставляю сберечь армию и сблизиться с теми войсками, которые идут нам на подкрепление. Самым уступлением Москвы приготовим мы неприятелю неизбежную гибель. Доколе будет существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, до тех пор сохраним надежду благополучно завершить войну, но когда уничтожиться армия, погибнут Москва и Россия. Приказываю отступать».
Из Москвы русская армия отступила по Рязанской дороге. Свидетелем этих событий был ротный командир знаменитого Семёновского лейб-гвардии полка, друг А.С. Пушкина, активный деятель декабристского движения Павел Сергеевич Пущин, который в ходе горячих боевых событий вёл дневник, содержащий интересные сведения, относящиеся к отступлению русской армии из Москвы: «3 сентября. Вторник. На местах. Сообщение о вступлении французов в Москву возбудило всеобщее негодование и такой ропот между нами, что многие офицеры заявили, что если будет заключён мир, то они перейдут на службу в Испанию. 4 сентября. Среда. Лагерь у Кулакова, возле Мячиковского кургана. Выступили в три часа ночи, всё по направлению к Рязани. Раскинули бивуак у Мячиковского кургана на Москве-реке. 5 сентября. Четверг и 6-е пятница. Лагерь у Подольска. В четыре часа утра в четверг нас заставили снова идти, и на 10-й версте от Кулакова нам приказали сворачивать вправо от большого Рязанского тракта, и в этом направлении пошли форсированным маршем. Шли всю ночь с пятого на шестое и остановились только в девять часов утра в пятницу в Подольске, маленьком городке, расположенном на Московско-Тульском тракте».
Более точные сведения о движении русского войска известны из записок начальника Главного штаба генерал-майора А.П. Ермолова в документе под названием Диспозиция на 5 число сентября: «1-я армия выступает в 4 часа по полуночи фланговым маршем слева двумя колоннами. Первая правая колонна, под командою генерала Дохтурова состоит из 6-го, 4-го и 2-го корпусов. Идут левым флангом через дер. Ягонову, Жукову, Константинову, Плетениху, Новлянск и Колычёво, где имеет привал, дер. Шишкину, Пахрино, село Ям, и далее к лагерному месту. 2-я или левая колонна, под командованием генерал-лейтенанта князя Голицына, состоит из 2-й и 1-й кирасирской дивизии, 5-го и 3-го корпусов, идёт левым флангом по Рязанской дороге, потом сворачивает на право на дер. Сеньково, Петровское, Ильинское, Воскресенское, Лукошкино и Пестово, где имеет привал, село Буйнаково, Заборье, Константиново и далее до лагерного места. 2-й и 3-й кавалерийские корпуса идут в пяти верстах перед первою колонную, посылая патрули в право за реку Пахру; дойдя до села Колычёва, переправляются через р. Пахру, идут до села Знаменского, что на Серпуховской дороге, в 17 верстах от Москвы, составя авангард армии, под командою генерал-майора Дорохова.
Авангард генерала Милорадовича отступает к Боровскому перевозу, оставляя на некоторых местах посты, для коммуникаций с главной армией. Лёгкий обоз армии, состоящий из сухарных и лазаретных фур, и идёт от Бронницы до с. Растунова, 6-го числа продолжает марш до с. Сафонова, что на Тульской дороге, в 19 верстах от Серпухова. Квартиргерам полков собраться у квартиры полковника Толя, откуда отправиться на лагерное место, где явиться к подполковнику Гартингу. Войскам на марше быть готовым стать в боевой порядок».
Обратившись вновь к дневнику Павла Пущина можно проследить дальнейшее движение русской армии. Так, 7 сентября (суббота) он сделал следующую запись: «На местах. (Пройдя Подольск). Лагерь при деревне Красная Пахра. Шли с 4-х с половиною часов утра до 1-го часу пополудни. Продолжая маневр на левый фланг, мы сошли с большого Тульского тракта и просёлками перебрались на Калужский тракт, на который вышли у Красной Пахры. Чудный помещичий дом …». И последняя запись, относящаяся к данным событиям, относится к 15 сентября. «Лагерь у Бабенки, возле Воронова. В 3 с половиною часа ночи наш корпус выступил, продолжая отступление по Калужскому тракту, и остановился в Бабенках, не доходя Воронова. Я сильно прозяб и под предлогом повидать генерала Дохтурова, поместившегося в селе со штабом, пошёл к нему обогреться».
В составе войск, совершавших знаменитый Тарутинский манёвр, находился известный своими ратными доблестями лейб-гвардии Семёновский полк, покровителям которого был сам император Александр I. В полку служили представители из знатных российских фамилий: Волконские, Голицыны, Мусины-Пушкины, Вяземские и среди них будущий владелец имения «Горки» Александр Александрович Писарев, который вместе со своим полком находился в походах по России и был в сражениях против французских войск.
Этим манёвром русская армия вышла из-под удара неприятеля, ей были обеспечены спокойные условия для подготовки контрнаступления, прикрывалась Калуга с её большими запасами для армии и оружейные заводы Тулы.
Участие общества выразилось в патриотических пожертвованиях. Представитель Подольского дворянства, владелец имения в сельце Сатине Татарском, Дмитрий Фёдорович Круглов из своих 12 крепостных мужского пола представил для принятия в состав военной московской силы «одного дворового крепостного своего человека Осипа Алексеева 24-х лет холостого, написанного за мной в списках по 6-ой ревизии в оном сельце Сатине Татарском в имеющейся на нём одеждой, нового кафтана и шаровары, рубашке, платье новое, кушак, обувь и фураж с пикою и сверх того новый овчинный полушубок, ранец кожаный, рукавицы, портянки, запасные сапоги смазанные, ржаной муки на три месяца, круп гречневых три гарца …».
Хорошо известен и описан поступок графа Матвея Александровича Дмитриева-Мамонова, владельца усадьбы Дубровицы. Вот что писал об этом современник: «Император Александр I обратился 6 июля с Манифестом, коим приглашались все сословия к благородному соревнованию для спасения отечества, воспламенили сердца Россиян. Московские дворяне сказали: всё, что имеем, принадлежит государю и отечеству! Надо отдать всё, предлагаем в ополчение из десяти душ – одного, обязавшись, кроме того, снабдить новобранных ратников одеждою, провиантом и по возможности оружием. Купечество же московское назначило соразмерную с капиталом каждого сумму в пожертвование, и сделало тотчас же подписку на полтора миллиона рублей. Государь император изволил отозваться, что такие пожертвования превзошли его ожидания. Но графу Мамонову и эти жертвы казались как бы недостаточными. Он вызвался сформировать на свой кошт целый конный полк, который бы состоял под его начальством… полк был сформирован под названием Мамоновского казачьего, и он сделался его командиром. Из камер-юнкеров его переименовали в генерал-майоры. Ему было тогда от роду 22 года».
Выполняя свой долг, владелица усадьбы Горки Аграфена Алексеевна Дурасова писала предводителю Московского дворянства А.А. Арсеньеву 30 июля 1812 г.: «Предъявляю при сём в земское ополчение за 120 душ, числющиеся Московской губернии в Подольском уезде за мною дворового одного человека и крестьян 11 без платья и орудия.
В период Отечественной войны 1812 г. на территории Подольского уезда находилось около 190 земельных владений, которые были разного достоинства и доходности. Среди них выделялись имения: графа М.А. Дмитриева-Момонова (усадьба Дубровицы), графа В.В. Ростопчина (усадьба Вороново), князя П.А. Вяземского (усадьба Остафьево), Мусиных-Пушкиных (усадьба Валуево), Толстых (усадьба Ивановская), Е.А. Дурасова (усадьба Бородино), фельдмаршала М.И. Кутузова (усадьба Моча), Арсеньевых (усадьба Александровское) и другие. Благотворительность поместного уездного дворянства выразилась в сумму 2826 руб. 24 коп.
Русская армия показала себя достойным противником. Она не уступала места боя, не померявшись силами, и отходила только тогда, когда были исчерпаны все возможности сопротивления.
