2014 Июнь
02
09:53
ПОДЕЛИТЬСЯ НОВОСТЬЮ

«Кинотавр» родился в Подольске

02 Июнь 2014 09:53

В Сочи в эти дни проходит 25-й фестиваль российского кино «Кинотавр». Главной темой юбилейной церемонии открытия стала попытка подвести итоги российского кино за четверть века «Кинотавра» и вписать их в исторический контекст. Об истоках фестиваля, его подольских корнях - ниже.

Марк Рудинштейн в 1985-1989 гг. был старшии методистом Парка культуры и отдыха в Подольске, с 1989 по 1991 год – генеральным директором центра досуга «Подмосковье».  В 1990 году он провел в баре "Подмосковья" фестиваль кино, в котором приняли участие ленты, на которые не обратили внимание кинопрокатчики на кинорынках.  «Фестиваль некупленного кино» был призван поддержать разваливавшуюся российскую кинопромышленность. В конкурсе участвовали «Замри — умри — воскресни» ретродрама Виталия Каневского, «Бродячий автобус» Иосифа Хейфица, «Ад, или Досье на самого себя» Геннадия Беглова, «Месть» Ермека Шинарбаева (лента получила главный приз). Председателем жюри фестиваля (и будущим художественным руководителем «Кинотавра») была Елена Бокшицкая.

Kinotavr

В 1991 году фестиваль переместился в Сочи и за несколько лет получил статус самого авторитетного фестиваля российских фильмов.

В 1993 году фестиваль переименовался в Открытый российский кинофестиваль в Сочи. В 1994 году «Кинотавр» зарегистрирован в FIAPF как «Международный кинофестиваль в Сочи». Марк Рудинштейн в 2005 году заявил об отходе от дел, и передал бренд новым владельцам: Александру Роднянскому и Илье Толстунову. Сумма сделки составила 2 млн рублей. Один из главных призов - «Золотая роза» - стилизованный цветок из золота, нефрита и обсидиана, украшенный бриллиантами.

 

Отец-основатель «Кинотавра» Марк Рудинштейн вспоминает основные вехи в жизни кинофестиваля

Марк Рудинштейн

 

- Помните, как Вам пришла идея создать фестиваль «Кинотавр»?

- Как и все идеи в России – за столом. Мы собрались в тоске: я, Мишин, Инин, Таня Догилева и Славинский. Это было начало 90-го года, когда не состоялся Всесоюзный кинофестиваль. Пьянствовали. И кто-то начал шутить: а давайте организуем свою тусовку! И буквально через 2-3 месяца в Подольске прошел «Фестиваль некупленного кино». Это произошло в тот момент, когда рухнул прокат. Появилась такая организация «ТИС-кино», которую возглавлял цветочный король Таги-Заде, а все бывшие министры кино: Павленок, Сизов, Ермаш – стали его замами. Они скупили американское кино, предназначенное для стран третьего мира, – боевики категории «Б» за период 80-90 годов. И начали их внедрять в кинотеатры, причем бандитским способом. В тот момент я прокатывал фильм «Супермен», и это была одна из последних картин, заработавших довольно приличную сумму в прокате. Уже тогда в кинотеатры недалеко от Москвы стали приходить бандиты, которые запрещали крутить российское кино и заставляли пока зывать фильмы, закупленные «ТИС-кино». А потом состоялся Пятый съезд, на котором все кричали о свободе. Но именно на этом съезде я заметил, что свободу творчество обретет, но бандиты заберут прокат. Так и получилось.

Очень много кино было сделано в 90-х годах. Только в 92-м сняли, вы не поверите, около 400 картин. Снимали все – от лифтера до вахтера! Даже в самые урожайные советские годы столько не производили! Да! Индийский вариант. Эти картины снимали и укладывали на полку, их никто не крутил. Поэтому, когда я понял, что проката не будет, – а понял я это четко, когда начался открытый конфликт с Таги-Заде, – он выпустил фильм-пасквиль на меня, и из кинотеатров стали выбивать людей. Прокатывая «Интердевочку», мы впервые сделали цены коммерческими, билет стоил три рубля. А раньше были – 10-25 копеек. Это было начало коммерческого проката – появился документ, согласно которому мы могли себе это позволить. Но нас выбили и стали крутить американское кино за те же деньги. И если бы хоть что-нибудь с этих сумм пошло на развитие отечественного кино!

И вот в этой обстановке возникла идея создания фестиваля, на котором можно было бы показывать лучшее из снятого. Я понял, что проката не будет, и надо создать место, где люди будут собираться, журналисты будут об этом писать, и будет хотя бы слух о том, что кино производится. Кризис есть кризис, и в этот период надо делать все, чтобы из него выйти. Был придуман «Фестиваль некупленного кино» в Подольске. Туда приехали все, несколько дней мы смотрели кино, общались.

- Сколько длился тот фестиваль?

- Пять дней. И вот там кто-то произнес слово «Кинотавр». По идее было сказано «КИНтавр». Во время застолья кто-то сказал: «А давайте будет два конкурса – кино для избранных и кино для всех». И появилось это слово. А потом мы узнали, что в Питере существует фестиваль документального кино «Кентавр». В этот момент кто-то выдал – «Кинотавр».

- Как получилось, что фестиваль перебрался в курортный Сочи?

- Я поехал по стране искать идеальное место для проведения мероприятия. Был в Феодосии, в Ялте. Это был бы хороший вариант – там есть точно такая же гостиница, как «Жемчужина», она стоит у моря, есть спуск к воде. Но это было такое бандитское место, что я еле уехал оттуда живой. Приехал в Сочи и понял: место найдено. Так, как стоит «Жемчужина», не стоит ни одна гостиница в мире – как корабль, врезающийся в море. Большая территория, десятки ресторанов, театр, площадь... Каннам не снился такой вариант, когда 2000 человек могут жить в одном месте.

Я понимал, что этот фестиваль должен отличаться от других коммуникабельностью. Люди не должны искать друг друга, они должны находиться в одном месте. И вот все это сложилось в классную административную историю. В чем, вообще, особенности фестивального движения в России? Оно имеет такой хаотичный совковый характер – до сих пор. Это происходит оттого, что у нас очень много вещей финансируется государством. И фестивали иногда создаются только для того, чтобы взять денег у Комитета по кинематографии. Мне не кажется, что фестивалей слишком много – их должно быть еще больше. Это нормальное явление. Каждый город мечтает о том, чтобы туда приехали туристы, оставили там свои деньги. Но человек, создающий фестиваль, не должен залезать в карман государству.

Что нужно для того, чтобы сделать хороший фестиваль в нашей стране? Слабость нашего фестивального движения не в количестве, а в качестве. Потому что фестиваль надо придумывать. Надо создавать коммуникации. Главное, как говорят артисты, – не гастроли, главное – пообщаться. Вот отличие «Кинотавра» от всех остальных фестивалей – верно выбрано место проведения, и в этом месте можно десятки лет делать фестиваль.

Как писали первое время о «Кинотавре»: хорошо подвозят, кормят, селят, а почему должны делать это плохо? Потому что в нашей стране этого делать не умели. Когда я услышал, что мне дают приз «за выдающийся вклад», то подумал: только в нашей стране администратору можно вручить награду за вклад в кинематограф. Почему в свое время отпала необходимость делить конкурсную программу на массовые фильмы и кино «не для всех»? Режиссеры обижались! Филатов, который получил приз за фильм «Сукины дети», был в конкурсе «для всех», а в конкурсе «не для всех» выиграла «Улыбка» Попова. Филатов подошел и спросил: «Значит, по сравнению с «Улыбкой» мой фильм – для всех?» И я согласился.

И, правда, не надо делить кино на артхаус и массовое. В этом смысле надо брать пример с Каннского фестиваля. Они каждый год создают концепцию, в рамках которой удобно вручать призы и тем, и другим картинам. Я вообще считаю, что кино бывает плохое, хорошее и индийское. Я не жалею, это был нормальный поисковый шаг – столько разговоров было об этом! Знаете, как я шучу: как нужно делать рекламу? Приехал Депардье, напился, упал с унитаза головой вниз, разбил себе лицо, неделю об этом писали. Когда я стал делать выездные фестивали, везде говорили: «А, «Кинотавр»! Это там, где Депардье упал с унитаза!» Фестиваль должен создавать для себя скандалы, причем не пускать их на самотек, а режиссировать. Не как желтая пресса, а как творческие люди. Какая-то изюминка должна быть. Только это должен быть не пошлый, а творческий скандал.

- Какое впечатление «Кинотавр» производил на приезжавших зарубежных звезд?

- Анни Жирардо со сцены плюнула в сторону Каннского фестиваля. «Вот у вас все по-человечески, а там – тьфу!», – сказала она. Бог ей судья. Многие мировые звезды, приехавшие на фестиваль, были удивлены его удобством. В Каннах мы живем по всей линии побережья. Ходишь за три километра, ищешь кинотеатр. Кроме того, заметнее деление на звезд первой величины – они живут в приличных гостиницах – и всех остальных. Но все-таки концепция в Каннах очень хорошая.

- Какой «Кинотавр» был самым ярким на вашей памяти? Самым ярким?

- Самым смешным был десятый. Я тогда попрощался и собрался уходить. А забрать его хотели, как потом выяснилось, крымские бандиты, из Ялты. Те самые, которых я встретил, когда искал место для фестиваля. Они оказались в Москве и пришли ко мне с предложением. Я их даже не узнал! Я не думал, что это могут быть те люди. Я думал, что это солидный банк. А потом, когда я прощался и уходил, а они уже гуляли по буфету, выяснилось, что им все нравится, кроме кино. Они предложили кино смотреть в номерах – по кабельному. А на площади – слушать Киркорова. Когда я это услышал, забрал фестиваль обратно и пять лет ждал прихода нормальных людей – Роднянского и Толстунова. На 15-м «Кинотавре» все думали, что я кокетничаю, когда говорю, что ухожу. Но я уже на 10-м не кокетничал. Я не мистик. Я чувствовал, что фестиваль, кинематографическая среда высасывают из меня все соки. Я чувствовал, что заболеваю. После окончания фестиваля я ложился на месяц в больницу.

Вообще, конечно, влюбленность в кино превысила мое понимание этого сообщества. Но с другой стороны, я понимал, что сделал хорошее дело. Я никогда не считал это миссией по спасению отечественного кинематографа – я спасал самого себя. И если мои интересы совпали с интересами страны – слава Богу! (публикация kinotavr.ru).

Источник: Подольск.ру
ПОДЕЛИТЬСЯ НОВОСТЬЮ
Афиша мероприятий

Последние новости